Глава 25

Мелочи

Которые могут послужить дополнениями к главам «Битвы на Каялы» или же с их помощью можно уточнить некоторые доказательства в первой и второй части этого исследования.

25.1. Шли скрытно

Поход князя Игоря на половцев весной 1185 года готовился скрытно: «...и тако идяхуть тихо (скрытно)...». Выйдя на Бакаеву дорогу, полки северян двигались по водоразделам рек. Поход мог бы состояться скрытно, если бы не «подпортило» солнечное затмение 1 мая.

Стоящие у Донца полки князя Игоря и у истоков реки Волчьей полки Всеволода были сразу же обнаружены кочевниками. Потеря походного времени при обмене гонцами, таким образом, рассекретила вторжение русских в половецкие степи.

Если бы полки Игоря, пройдя современное село Берёзовку, вышли к правому берегу Оскола в районе современного села Сеньково, то это движение происходило бы на виду у половцев. Тут возможен другой вариант: дойдя до приметного холма в степи в районе села Сподобовка (рис. 3), а именно здесь начиналась сухая балка Сальницы, князь Игорь, по-видимому, решил не дразнить больше кочевников на водоразделе и спустился в эту балку, которая была путеводной к броду на Донце у подножья Шеломяна.

Через 1 км пути на юг в балку Сальницы с востока подошло ответвление балки ручья Синиха (правого притока Оскола). Идя по ней, полки князя Всеволода могли выйти на встречу с полками князя Игоря. Возможно, на холме «А» стояли сторожа-наблюдатели от полков северян (рис. 12), сами же полки могли ждать два дня курские полки или в балке Сальницы, или же у холма «А» в балке Синиха.

Из рассказов половецких «языков» русские узнали, что они уже обнаружены кочевниками.

Следовательно, полкам северян и курян нужно было «исчезнуть», а для этого больше всего подходила балка реки Сальница (рис. 3). Путь на юг по Изюмской сакме не совсем устраивал русских, т.к. эта дорога проходила по открытому водоразделу между Сальницей и Осколом (часть 1, рис. 10). Двигаясь по балке Сальницы, русские вновь пошли «тихо» — скрытно. После брода на Донце, в устье Сальницы, они совершили ещё и «борзый» — быстрый ночной марш в Торянь, в верховье р.Сюурлий.

25.2. Если...

В главе 6 приведены строки из «Слова о полку Игореве»: «...Игорь мыслию поля мерит от Большого Донца к Малому...». Получалось, что Игорь и Овлур уже имели в мыслях маршрут ночной скачки в сторону Шеломяна и р.Сальницы.

Согласно «курской» географии, Большой Донец впадал в Оскол-Дон в 7-8 километрах юговосточнее Шеломяна. Малый Донец, теперь река Уды, возле Харькова, впадал в 15 километрах к юго-востоку от города Донца в Большой Донец (рис. 7).

Возможен и другой вариант: куряне Оскол называли Большим Донцом, что мало вероятно, и тогда современный Северский Донец (от места впадения Оскола в него) назывался бы Малым Донцом. Река Уды называлась бы иначе. Но город ХII века Донец выстроен был на берегу Донца, откуда и получил своё название. Находясь в 35 километрах от предполагаемого Малого Донца — Донец город не мог получить такое название. Выходит, что река Уды и есть тот самый Малый Донец по «Слову». Князь Игорь в мыслях представлял себе путь от половецкого посёлка Торголово, что в Торяни, до этой реки на восточной границе Киевской Руси.

25.3. Шеломянь «курский»

Ни в Ипатьевской, ни в Лаврентъевской летописи нет даже намёка об этом пограничном холме. В «Слове о полку Игореве» о нём сказано дважды. Само название холма перекликается с теми «курскими», о которых говорится в гл. 7, 12 — Торянь, Шарукань, Обоянъ, Шеломянь.

По-видимому, это ещё одно подтверждение, что написавший «Слово о полку Игореве» имеет какое-то отношение к «курской» географии; возможно, сам он курянин.

Писавшие летописи совсем не были знакомы с теми географическими названиями, которые можно считать местными, т.е. «курскими», а точнее восточно-русскими.

25.4. Гоголь белый

В Ипатьевской летописи подробно описан побег князя Игоря из плена, «...и возмя на ся крест, икону, и подоймя стену и лезе вон», т. е.: «…князь, перекрестившись на икону в своём шатре, приподнял стенку его и выполз из шатра...». Половецкие сторожа, охранявшие Игоря, веселились и играли, по-видимому, в кости. Игорь пришел к реке, перебрёл её и сел на коня, которого приготовил ему Овлур на левом берегу Каялы. «...и тако пойдоста сквозе вежи...».

Лаврентьевская летопись совсем скупо упоминает о побеге Игоря из плена: «...И по малых днех ускочи Игорь князь у половец...», т. е.: «...И в короткие дни (осенние) ускакал Игорь князь от половцев...». Указано только время года, но эта строка перекликается со строкой из «Слова»: «...Но уже, княже Игорю, утрепе солнцю свет, а древо не бологом листвие срони...», т.е.: «...Неужели, князь Игорь, короче стали дни, и деревья листья сухие сбросили?..» (мой перевод).

Есть, таким образом, два подтверждения, что Игорь бежал из плена осенью, а не летом или в конце весны, как пишут некоторые исследователи текста поэмы.

В «Слове о полку Игореве» при помощи аллегории передано, как князь Игорь, услышав свист Овлура на левом берегу Тора — Каялы, «…поскочи горностаем к тростию», т. е.: «побежал горностаем к прибрежному тростнику» на правом берегу, а затем «белым гоголем на воду» (бросился).

«Гоголь» (по словарю В.И. Даля) — это красивый нырок или утка, утиный селезень, самец. Среди этих очень осторожных птиц особей с белым оперением не бывает. Почему же тогда автор «Слова» назвал Игоря горностаем, но не белым, а вот в воду князь вошел уже «белым гоголем»?

По-видимому, здесь напрашивается простой ответ: убежал князь из своего жилья одетым, а возле реки, чтоб не намочить одежду, он разделся до нижнего белья, или же вошел в воду голым (в мокрой одежде скакать осенней ночью не очень-то приятно).

25.5. Слепилось?

В главе 17 сказано о Слепном озере у г.Славянск. В словаре В.И. Даля сказано: слепное — слепливать из чего-либо, слиплый, смешаться.

Это озеро могло слепиться из нескольких небольших озёр. Тогда откуда название Косю? Оно, видимо, ведь происходит от места водопойного на этом пресном озере, а где водопой, там и слепни — мухи кровососущие.

25.6. Кто, как, и где?

В главе 17 подробно изложена версия о месте захоронения неизвестных останков у Воскресенской церкви в г.Славянск. Сразу же возникает вопрос: почему эти кости перенесены были к православному храму и похоронены в братской могиле? А если это останки ковуев или торков, или же половцев, которые жили в этих местах и никакого отношения к битве 1185 года не имеют? Останки же свезли к церкви да еще поставили крест. По-видимому, в том 1894 году кто-то определил, кому принадлежали эти черепа и скелеты? Был это специалист, или же по ржавым железкам, попадавшимся среди костей, сами служители церкви установили их христианскую принадлежность. Если бы у них было сомнение, то они не перевезли бы неизвестные останки к своему храму.

Теперь трудно установить, как производилось перезахоронение: в гробах или «навалом», т.е. в том виде, в каком их и нашли? Свидетели того события (перезахоронения) не рассказали Н.В. Сибилеву, как происходил этот ритуал. Во всяком случае, он ничего не пишет об этом в своей работе.

Если внимательно рассмотреть рис. 18, где указано предполагаемое место братской могилы, то крест в церковной ограде расположен с западной стороны. Это противоречит христианскому обряду захоронения.

Если допустить, что крест поставлен правильно, то братская могила должна быть за восточной стеной храма и церковной оградой (ближе к кресту в ограде), т.е. всё по обряду — крест с восточной стороны захоронения.