Глава 12

«...уношы по градам забралы, а веселие пониче…»
(юношей по городам половецким разобрали — на этом утеха и поникла)

 Через 709 лет эти погрузившиеся в озеро останки ковуев случайно были обнаружены.

Изюмский краевед Н.В. Сибилев, тщательно обследовав окрестности Славянских соленых озер, пишет: «Опрос местных старожилов дал возможность установить, что в 1894 году при проведении Славянской ж.д. ветки было выкопано между озерами Вейсовым и Рапным много человеческих скелетов. Они лежали не в гробах, а были беспорядочно разбросаны и обнаружены недалеко от поверхности. Попадались здесь и очень испорченные ржавчиной какие-то железные вещи, в том числе, вероятно, и кривые сабли. Вскоре все извлеченные из земли скелеты были захоронены в братской могиле возле Воскресенской церкви, которая стоит между солеными озерами». (Н.В. Сибилев «Археологические памятники на Донце в связи с походом Вл. Мономаха и князя Игоря», Киев АН УССР 1950 г., журнал «Археология»). В Ипатьевской летописи о дальнейшей судьбе пленных русских сказано: «...И тогда кончавшюся и полку, разведени быша, и пойде каждо во своя вежа. Игоря же бяхуть яли Торголове, муж именем Чилбук, а Всеволода, брата его, ял Роман Кзичь, а Святослава Олеговича — Ельдечюк, в Вобурчевичах, а Владимира Конти в Ушачевичах», т.е: «…тогда после окончания битвы (русские) были разоружены и (половцы) повели каждого без известия по своим (степным) поселкам. Игоря взяли в (поселок) Торголово; взял его человек (половец) по имени Челбук, а брата (Игоря) Всеволода взял Роман Кзич, Святослава Олеговича (племянника Игоря) взял в поселок Вобурчевичи (половец) Елденчук, а Владимира (сына Игоря) взял половец в (поселок) Улашевичи». (Главы о половецких городах и поселках, часть 2, главы 12, 13).

Автор «Слова о полку Игореве» тоже описывает эту процедуру пленения русских: «...И великое буйство почаста ханови на реце на Каяле...», «...там греци и моравы, поють славу Святославлю, хають князя Игоря, иже погрузи жир во дне Каялы — рекы половецкыя, руского млада насыташа. Там Игорь князь выседе изо седла злата, а во седло кожиево: уношы по градам забралы, а веселие пониче...», т.е.: «...потом большое торжище устроили ханы на реке Каяле... Потому-то греки и моравы поют славу Святославу (киевскому князю) и осуждают князя Игоря, который утопил свою спесь на дне Каялы — реки половецкой, русского молодца насытившей. Потому-то князь Игорь и пересел из седла золотого в седло кожаное». (мое толкование строк из летописи и расшифровка «темнот» в строках из «Слова»). «...юношей по городам разобрали — на этом утеха и поникла...». Автор поэмы несколько раз уточняет, что все события в воскресенье (12 мая) происходили у самой реки Каялы: «…окружила рекою на земле Торяни...», «...русские полки обступили вражьи дети, поле у излучины реки перегородили...», «...товарищей разлучили на сыром берегу Каялы...», «...князь Игорь утопил спесь на дне Каялы...». По-видимому, такие подробности в описании места, где закончилась битва, мог знать только человек, сам побывавший в том сражении. Собрав в излучине Каялы разрозненные полки русских, половцы проявили великодушие: здесь наконец уже в качестве пленных погибающие от зноя люди и лошади утолили жажду. Вполне возможно, что во время этого массового водопоя некоторым русским удалось ускользнуть под водой, используя для дыхания тростниковые трубочки. Возможно, их летописец имел в виду, когда писал: «…самые проворные русские ушли, не бегая по полю...». Загнанные в излучину Каялы, русские смогли бы вплавь перебраться на правый берег реки, но, естественно, половцы это предугадали, и заслон ордынцев был выставлен по правому берегу вдоль всей излучины.