Глава 11

«...третьяго дни ко полудню падоша стязи Игоревы…»
(на третий день к полудню пали стяги Игоря)

Полки кн. Игоря, по-видимому, замыкали кольцо обороны (рис. 20), а следовательно, он сразу же заметил, как ковуи бежали, открыв для половцев левый фланг подвижной русской обороны, чем сразу же воспользовалась половецкая конница. Сопротивление еще оказывали полки кн. Всеволода: «...Держим же Игорь, виде брата своего Всеволода крепко борющеся... Всеволод же толма бившеся, яко и оружия в руку его не доста, и бяху бо ся идуще вкруг при озере…», т.е.: «…плененный Игорь видел брата своего стойко сражающегося… Тот же (Всеволод) проворно сражался, хотя и оружия у него в руках уже не было. Так же, сражаясь, шли они (воины Всеволода) вокруг озера» (по берегу) (рис. 21). (Ипатьевская летопись, моя расшифровка). Тогда-то кн. Игорь и пожалел своего брата, который не хотел сдаваться в плен со своими курянами, а прорывался к лесу.

Русские сражались до полудня 12 мая, но это уже были отдельные очаги сопротивления. Упорно дрались воины кн. Всеволода. В Ипатьевской летописи рассказано о начале битвы, но не описано то место, где был 1,5-дневный бой, а если точно, то битва продолжалась 33-34 часа (с утра 11 мая до полудня 12 мая). Но вот уже в конце летописи летописец упоминает об озере, вокруг которого шли, сражаясь, воины кн. Всеволода и ... «И тако, во день святого воскресенья поведе на ня господь гнев свой: в радости место наведе на ны плачь и во веселье место желю на реце Каялы…», т.е.: «…и так в день святого воскресенья навел господь на нас свой гнев. Вместо радости послал (он) на всех плач и вместо веселья печаль на реке Каялы». В этих нескольких строках летописи пишущий все же дает для грядущих поколений точный адрес места сражения: «у озера возле реки Каялы». Уточнить это место помогает автор «Слова о полку Игореве»: «...ко полудню падоша стязи Игоревы. Ту сябрата разлучиста на брезе волглом Каялы, там кровавого вина не доста: ту пир докончаша храбрии русичи; свады потопша, а сами полегоша за землю русскую…», т.е.: «…к полудню пали стяги Игоря; там товарищей разлучили на сыром берегу Каялы; там кровавого вина не хватило, там пир завершили храбрые русичи, а беглецы утонули — погибли за землю Русскую». «...не веселая година востала: уже пустыни синоч прикрыла во стада сбира во силах Даждьбожа внука. Вступила рекою на землю Торяню, восплескала ропатными хвылы на синем море у Донеца...», т.е.: «невеселое, друзья, время настало; гибель в эту ночь степь скрывала; в стада собирала арканами внуков Даждьбога, окружила рекою на земле Торяню, захлестнула солеными волнами у Донца на синем озере». В этом заново прочтенном (после расшифровки мной «темных слов» в томе «Обнаружение и прочтение «темнот» в «Слове о полку Игореве») отрывке поэмы сказано о том, что на берегу Каялы половцы делили русских пленных, что часть сражавшихся утонула в озере, что вода в озере была соленая, что озеро это недалеко от Донца на какой-то земле Торяни. (см. главу о Торяни). В этих же строках поэмы проскальзывает малозаметное, но очень ценное топографическое уточнение самого места, где закончилась битва: «окружила рекою на земле Торяни». «Окружить рекою», водою, можно только там, где есть извилистая, петляющая река (см. главу о Каяле). В данном случае половцы применили еще один тактический прием: оттеснили смешавшиеся отряды русских в излучину реки Каялы (рис. 22) и там их разоружили и пленили, а тех, кто прорвался в открытую степь, ордынцы вылавливали арканами. Эта роковая излучина Каялы упоминается автором «Слова», когда он начинает свой рассказ об утре 11 мая (после пробуждения русских полков утром в субботу): «...Дети бесови кривоме поля прегородиша, а храбрии русичи преградиша челнены щиты…», т.е.: «...вражьи дети поле у излучины реки перегородили, а храбрые русичи закрылись длинными щитами». (см. том расшифровок моих). Эти строки поэмы перекликаются с рассказом из Лаврентьевской летописи о том, что половцы 3 дня не пускали русских к питьевой воде, продолжая теснить их к «синему морю». «Соленые волны» могут быть только на «синем море», т.к. на старорусском языке «море» — это замкнутый водоем с соленой водой (словарь В.И.Даля).

Затем снова (после «Сна Святослава») автор поэмы возвращается к уточнению места битвы: «...Темно небо во 3-й день: два солонца померкоста она бо грязная толока погасоста и со нима молодая тесача — Олег и Святослав; пеною ся поволокоста и во море погрузиста...», т.е: «потемнело небо в 3-й день; два солонца померкло. Там же грязевая толока утихла.

Пойманы молодые рубаки Олег и Святослав. Пеною все покрылось и в озеро погрузилось...».
«...И великое буйство почаста ханови на реце Каяле...», т.е: «...а потом большое торжище устроили ханы на реке Каяле» (рис. 22). «...уже брежеся див на землю: се бо торьскыя красныя девы вспеша на брезе синему морю, звоня рускым златом, поють племя басово, лелеють меск Шаруканю, а ны уже дружина жадни веселия...», т.е: «...и пошло по земле удивление — ведь это ж на берегу синего озера, позванивая русским золотом, запели торские красные девицы. Поет племя разукрашенное, теша идола в Шарукане, и орда теперь уже жаждет веселья». (см. том с расшифровками «темнот»).

Таким образом, автор «Слова» опять подчеркивает, что битва произошла на берегу реки Каялы, снова упоминает «синее море» — соленое озеро; возле этой реки поющих торских девиц, живущих в Торяни, и идола в Шарукане — по-видимому, это название половецкого поселка или города (см. главу о Шарукане и Торголово, часть 2, главы 12, 13).

В Ипатьевской летописи некоторые моменты о конце битвы перекликаются со строками из «Слова»: «…От толик же людей мало их избысть, никаком получением, не бяшеть бо лзе ни бегаючи утечи, яко стенами силнами огорожени бяху полкы половецькими, но шахуть Русь 15 муж утекши, а ковуев мнее, а прочии в море истопиша...», т.е.: «...из множества людей (русских воинов) совсем мало избежали плена. Должно быть (их) не поймали (половцы), потому что (эти русские) были самые проворные и они, не бегая по полю, ушли. Как сетями, петлями (арканов) были окружены (русские) половецкими полками, но все же, отступая с боем, 15 человек русских ушло. Ковуям (еще) меньше (удалось уйти) , а остальных (ковуев) в море (соленом озере) затоптали (половцы)». Кто же были те, которые не попали в половецкий плен? По-видимому, это часть воинов, которые побежали с ковуями: «...не бяхуть бо добре смялися с ковуями, но мало кто от простых или отрок боярских, добри бо вси бьяхуться идущи пеши; и посреди их Всеволод немало мужества показа…», т.е: «…но не все смешалися (и побежали) вместе с ковуями. Мало кто побежал из простых (русских) воинов или детей боярских — все они хорошо сражались (продолжая идти) пешком, а среди них (и) Всеволод (сражался), показывая всем пример мужества» (мое прочтение летописи).

Из этих летописных строк видно, что не все русские смешались с ковуями. Только небольшая группа проворных не стала бегать по полю, где их могли поймать арканами половцы. Как они прошли через заслон? Возможно, по ручью Калантаевскому, а затем вышли к спасительному лесу? Вторая группа из отряда Всеволода шла, сражаясь, «вкруг при озере», т.е. пробивалась в направлении все того же леса (рис. 22).

Возможно,15 человек каким-то образом оторвались от отряда Всеволода и произошло это в тот момент, когда уже был взят в плен князь Всеволод, а половцы, потеряв бдительность, бросились сгонять русских в излучину Каялы, где и начался дележ пленных. Судьба ковуев, побежавших с поля боя, была наиболее трагичной. Загнав своих соплеменников в воду соленого озера (ковуи — это наемные воины из половецких и торских племен, которые служили в полках русских князей), потоптали их лошадьми на мелководье и порубили саблями. Вот и сказано в «Слове о полку Игореве»: «...а беглецы утонули — погибли за землю Русскую...», «...захлестнула солеными волнами у Донца на синем озере...», «... пеною все покрылось и в озеро погрузилось…».