Глава 10

«…со зарания до вечера, со вечера до света
летять стрелы коленыя...»
(с утра раннего до вечера, с вечера и до рассвета
летят стрелы колючие)

Целый день 11 мая шло сражение между Сюурлием, Казенным Торцом — Каялой и ручьем Калантаевским, который впадал в соленое озеро — совр. озеро Репное (Рапное). Целый день спешившиеся русские с боем пытались продвинуться в северном направлении, где была питьевая вода ручья и спасительный лес, но только немного продвинулись к воде (рис. 17). Теснимые плотным кольцом половецкой орды, русские волей-неволей перемещались в сторону соленых озер и к излучине левого берега Казенного (Кривого) Торца — Каялы.

Тактический замысел хана Кончака и Гзака был поистине прост: не допустить русских, одетых в железные кольчуги и шлемы, в жаркий день к питьевой воде и оттеснять их к непригодной для питья соленой воде (рис. 18). Сильная круговая оборона, занятая пешими русскими полками, не позволяла половецкой кавалерии пробить в ней брешь, т.к.: «...храбрии русичи преградиша челнеными щиты...», т.е: «…храбрые русичи закрылись длинными щитами».

В Ипатьевской летописи ничего не сказано о жажде, мучившей русских воинов. Летописец образно описал, как принималось решение вести пеший бой, как был ранен Игорь в левую руку: «…И так бишася крепко ту днину до вечера, и мнозии ранены и мертвы быша в полках русских…», т.е.: «…так они сражались целый день до вечера. Много было раненых и убитых в русских полках». В «Слове» тоже есть строки о потерях русских: «...Черная земля под копыты костьми была посеяна а кровию польяна рудою кметоша по Руской земли…», т.е: «...черная земля под копытами костями была усеяна и кровью алою воинов полита, потекла не по Русской земле» (мой перевод). О «поле безводном», по-видимому, от очевидцев вскоре узнала и Ярославна. Летописец Лаврентьевской летописи не особенно придерживался хронологии в описании похода русских полков, но он увидел главную причину неудачного сражения с половцами: он пишет о том, что «...3 дни бо не пустили их к воде...». По-видимому, здесь нужно вспомнить о пятнице 10 мая, когда русские полки за Сюурлием вышли на безводное плато и заночевали на водоразделе Сюурлия и Каялы. Второй день — суббота 11 мая — тоже день битвы и без воды, ну а день третий — это уже воскресенье 12 мая — опять без воды. Продолжая рассказ о битве, летописец Лаврентьевской летописи пишет: «...идевше, ратнии, устремишася на нь и притиснуша и к воде, и бишася с ними крепко, и бысть сеча зла вельми, друзии коне пустиша к ним соседоша, и кони бо бяху под ними выбились из сил...», т.е: «...видев (что наши — русские пробиваются к воде) ордынцы устремились на наших и еще (больше) притиснули к воде: и дрались с ними (с половцами) и наши упорно, и была битва лютая очень; вторых коней (наши) пустили на них (на половцев); спешились (затем) с коней, потому что (кони) под ними (нашими всадниками) выбились из сил». (мой толковый перевод). В Ипатьевской летописи этот момент о ходе сражения не описан. «...Наставше же нощи суботни и поидша бьючися», т.е.: «…в наступившую ночь субботы (русские) продолжали идти сражаясь...». Но куда они шли, да еще в ночном бою? По-видимому, у русских князей уже созрел план — за ночь пройти с боем между солеными озерами и Каялой, а там до спасительного леса оставалось 1,5-2 км. Если бы они стремились на север, как в начале боя «бьющеся дойти рекы Донця», то в воскресенье утром они не оказались бы так близко у соленого озера (Репного). Крепкая круговая оборона в пешем строю позволила русским полкам успешно вести ночной бой с половецкой конницей и продвигаться в избранном направлении. Но тут: «Бысть же светающе неделе, возмятошася ковуеве в полку, побегоша…», т.е.: «…на рассвете в воскресенье (12 мая) полк ковуев побежал (с поля боя)» (Ипатьевская летопись). Если вспомнить как этот момент передан в Лаврентьевской летописи, то можно себе представить такую картину: на рассвете половцы увидели, то часть измученных жаждой полков русских бросилась к соленому озеру. Возможно, ковуи даже не знали, что вода в озере не пригодна для питья. Тогда половцы, имитировав отступление, пропустили бегущих к озеру людей и «притиснули к воде». На берегу и в воде тогда и разыгралась «сеча зла» (рис. 19).

Убежавшие, а затем погибшие в озере ковуи, ослабили круговую оборону русских полков. Этим воспользовались половцы, ворвавшись внутрь обороны своей кавалерией. Русские уже не смогли заново быстро перестроиться против кавалерийского удара в спину (рис. 20). 

Князь Игорь еще пытался как-то остановить развал своей обороны: «...Игорь же бяшеть в то время на коне, зане ранен бяше, пойде к полку их, хотя возворотити их к полку, уразумев же яко далече шел есть от люди, и соймя шолом погнаша опять к полкам, того деля, что быша познали князя и возворотилися быша…», т.е.: «…Игорь в то время, хотя и ранен, был на коне, но (все же) поскакал к полку (бегущих ковуев), надеясь вернуть их к (остальным) полкам. Сообразив, что он все же далеко от (бегущих) людей, то он снял шлем (свой) и снова поскакал к полку (ковуев), чтоб они узнали князя и возвратились». (рис. 19). Как важный момент в исходе сражения у Каялы, упоминает и автор «Слова»: «...з теми шумить, з теми звенить далече рано перед зорями Игорь полкы заворочаеть: жаль бо ему мила брата Всеволода...», т.е: «…во тьме шумит, во тьме звенит, задолго до утренних звезд — то Игорь полки заворочает — жаль ему милого брата Всеволода» (мой перевод). Здесь проясняется то, что кн. Всеволод со своими курянами находился во главе продвигавшейся круговой обороны, т.е. это были ударные полки, стремившиеся вести остальные русские полки на Север — к лесу.