Автор «Слова о полку Игореве»,рассказывая о многочисленных рейдах по Киевской Руси и за ее пределами полоцкого князя Всеслава Брячеславича, дает оценку его удачливым метаниям по болотам, лесам и степям. Но оценку автор поэмы дает не сам, а устами бродячего Бояна, который мог бы сказать в адрес Всеслава такое: «…Тому вещий Бояне и первое, припевку, смысленый рече: «Ни хытру, ни горазду, ни птицю горазду суда божиа не минути…».
Возможно, А.И. Мусин-Пушкин получил эту припевку Бояна в «готовом» виде от переписчиков поэмы XIII-XVI в.в. Не исключено, что его друзья — переводчики Н.М. Карамзин, А.Ф. Малиновский и Н.Н. Бантыш-Каменский пытались сами кое-что подправить в «темнотах» припевки…
Академик Д.С. Лихачев, желая, по-видимому, прояснить этот отрывок, еще больше «затемнил» его: в примечаниях он тоже не дает объяснений «темнотам». Вот перевод Д.С. Лихачева для хрестоматийного чтения 1955 г.: «…Ему вещий Боян давно припевку, разумный, сказал: «Ни хитрому, ни умелому, ни птице умелой суда божьего не миновать…».
Сразу же академик «споткнулся» на украинизме (это главная его «болезнь» в переводе «Слова»). Южнорусское слово-украинизм — «тому»-«поэтому» он перевел как «ему». Дальше идут ошибки А.И. Мусина-Пушкина 1800 года, которые Д.С. Лихачев оставил без изменений — это неудачно разорванный на отдельные слова «сплошняк» XVI века, а оригинал именно так и был написан. Украинизм «трычі» — «трижды» переписчики поэмы занесли в текст, как «птицю».
Моя палеографическая расшифровка дала новое и понятное прочтение этому отрывку: «…Тому вещий Боян и про все, припевку смысленый рече: «Ни хытру, ни горазду, ни тричя горазду суда божиа не минути…», т.е: «…Поэтому сказитель Боян, обо всем поразмыслив, припевку молвил: «Ни хитрому, ни опытному, ни трижды удачливому — суда божьего не миновать…».
02.08.98 г.
Комментариев нет:
Отправить комментарий