«…О Днепре омутичю!..»

В результате моих палеографических расшифровок я установил, что в «Слове о полку Игореве» безымянный автор назвал 11 рек Киевской Руси и прилегающих земель других народов, граничащих с Русью. В тексте поэмы о Донце сказано 14 раз; о Каяле — 4 раза; о Волге, Дунае, Днепре, Канине, Немиге — по 2 раза; Сула, Стугна, Двина и Рось упоминаются по 1 разу. Естественно, Донец занимает первое место, т.к. все события во время похода кн. Игоря происходили именно на его берегах или вблизи Донца, а не возле Дона. Четырехкратное упоминание Каялы уточняет географическую точку, где отгремело сражение. — в Торяни (у современного г. Славянска Донецкой области). Названия рек Дунай, Канина, Немига, Сула, Рось, Стугна связаны с разными событиями, происходившими в Киевской Руси, а вот названия Волги, Днепра и Двины в «Слове» не привязаны к разным историям или событиям.

С «Днепром» же получилась большая неувязка, которой читатели опять «обязаны» переписчикам поэмы в XIII-XVI вв. Почти в самом конце «Слова» вспоминает о Днепре жена кн. Игоря Ярославна: «…О Днепре Словутицю! Ты пробил еси каменныя горы…». Что обозначает это речное «отчество» «Словутич» (типа Петрович, Степанович, Николаевич)? Академик Д.С. Лихачев в объяснениях к своему хрестоматийному переводу вообще обходит слово «Словутицю». Возможно, это ему и так понятно. без объяснения? Все внимание читателей (в объяснениях) он переключает на то, как строились в Киевской Руси ладьи — «насады» с нарощенными бортами. Украинский исследователь «Слова» Леонид Махновец «словутичь» называет эпитетом к Днепру и (как и Д.С. Лихачев) рассказывает о технологии постройки «насад». Второе упоминание Днепра в тексте поэмы связано с плачем матери князя Ростислава, который утонул в реке Стугне, но плачет она о сыне в тени березы на берегу Днепра; в этом случае Днепр уже без «эпитета». (см. статью мою «…Днепра темне березе…»). Уже в ХХІ веке, после развала СССР, когда Украина обрела самостоятельность, украинские филологи, лингвисты и историки пытаются узаконить версию о «Словутиче» как о славной, знаменитой реке, отыскивая в истории даже незначительные события на берегах Днепра, чтоб подтвердить его «славу». Если обратиться к словарю В.И. Даля, то «славутник» — это славный, завидный, богатый жених, «славутный» — слыть, от слуха, хорошо слывущий, славный, знатный, богатый человек. Вся эта «днепровская слава» не соответствует тем «эпитетам», которых много в истории названия рек: Тихий Дон, Дон-отец и его сын Донец, Волга-матушка, Енисей-батюшка, Голубой Дунай, Бурный Терек, Северский Донец, Голубой и Белый Нил, Ак-су-белая река (вода), Кара-су-черная река (вода), Хуан-хе-желтая река, Кривой и Сухой Торец, Сухой и Мокрый Изюмец, Волосская Балаклейка и т.д. Таким образом, эпитет «богатый человек» или «знатный человек» к Днепру явно не подходит. Выходит, что к «загадочному» Словутицю нужно применить «ключ» по расшифровке палеографических ошибок в тексте «Слова о полку Игореве». Оказалось, что в слове «словутицю» переписчики в XIII-XVI вв. «узаконили» три ошибки. Буква «О» в тексте всей поэмы искажалась 48 раз — это «рекорд», когда ее путали с буквой «С». Кроме «О-С» в «днепровском эпитете» было еще две ошибки «М-Л» и «Ц-Ч», т.е. «М» переписали как «Л» и «Ц» как «Ч».

После моей расшифровки появилось новое слово, которое именно подходит для «эпитета» к Днепру — это «омутич» — «омутичу». Обратившись к словарю В.И. Даля, можно прочесть, что «омут» — это омутина, омутник, омутец, омутина — где быстрина мутит и вымывает ямину, «омуты» — ямы под водой в реке, обрывы под водой.

Слово «омутичу» — это существительное единственного числа мужского рода в звательном падеже типа врач — врачю, горбач — горбачю, севач — севачю.

Ярославна в своем плаче, естественно, обращалась к Днепру в звательном падеже: «…О Днепре омутичу! Ты пробил каменныя горы…» Но самое «интересное» то, что до написания неизвестным автором «Слова о полку Игореве» в 1190 году ни в летописях, ни в средневековых повестях река Днепр не имела эпитета «Словутицю». Он появился потом, когда «Слово» пошло «в народ» и переписчики — любители чтения светского «переделали» «омутичу» в «Словутицю».

6.04.99 г.

 

  «…котории веселыми песньми…»

 

Сам князь Игорь, «беседуя» с Донцом, благодарит реку — его волны, траву по его берегам, деревья, водоплавающих птиц, соколов под облаками за «помощь», которую они оказывали беглецам. Для сравнения князь вспоминает непокорную и коварную небольшую реку Стугну, в которой утонул юный князь Ростислав. Затем уже от себя автор «Слова» добавляет, как сороки подавали беглецам сигнал, завидев скачущих вдоль прибрежных лесов Гзака и Кончака: «…Тогда врани не граахуть, галици помолкоша, сороки не троскоташа, полозии ползаша только, дятлове тектом путь к реце кажуть, соловии веселыми песнями свет поведають…» — так перевел А.И. Мусин-Пушкин со своими сотрудниками этот отрывок в 1800 году. В 1955 году академик Д.С. Лихачев тоже сделал перевод, который ничем не отличался от переводов А.И. Мусина-Пушкина. В примечаниях академик разъясняет, что: «…полозие — полозы, вид крупной змеи, водящейся в степях…». Вот только беглецы шли и ползли вдоль реки, а полозы, как утверждает Д.С. Лихачев, жители степные, т.е. явная нестыковка.

После прочтения этого отрывка в двух переводах у читателя обоснованно должно создаться впечатление, что весь животный мир, заселявший тогда придонецкие леса, способствовал тому, чтобы Гзак и Кончак, бросившиеся в погоню за беглецами, не смогли определить место, где они прятались. Так оно и было.

Вот только после моей палеографической расшифровки и использования словаря В.И. Даля «полозие ползаша» и «соловии» читаются совсем иначе: «…Тогда врани не граяхуть, галици помолкоша, сорокы не троскотяша, полозии ползаша только. Дятлове путь к реке кажуть, котории веселыми песньми свет поведають…», т.е.: «…Только тогда вороны не шумели, галки молчали, сороки не трещали; когда пластуны (беглецы) ползли. Дятлы (им) стуком (своим) путь к реке показывают, (а) другие птицы веселыми песнями рассвет возвещают…».

Таким образом, «полозы «степные» превратились в «пластунов-беглецов», т.е. в Игоря и Овлура, убегающих ползком вдоль берега Донца из плена. Соловьев в то время нельзя было вообще слышать, т.к. петь они перестают в июне, а побег Игорь с Овлуром совершили в сентябре-октябре. Слово «котории» при переписывании любителями чтения в XIII-XVI вв. превратилось в «соловии». И «поют» они до сих пор во всех переводах «Слова».

3.07.98 г.